Ода, в том ее виде и значении, какое она получила с середины 1730-х годов у Тредиаковского и затем у Ломоносова, рассматривается обычно как жанр, в максимальной степени отражающий безличностную, антииндивидуальную сущность литературы классицизма.
Петровские реформы внесли в русскую жизнь множество новых понятий и наводнили язык иноземными словами, которыми без разбору начиняли речь представители господствующих сословий, а также и наиболее просвещенные люди того времени. Наряду с этим стремительность роста, радикальность преобразований и воодушевление от военных и дипломатических успехов искали себе выражения в искусстве. Эти обстоятельства во многом определили направленность и приоритеты литературы того времени, ее методологию и стилистику. Степень проявления в каждом жанре подчеркнутого, ощутимого, нескрываемого отношения автора к его теме, к предмету изложения, проблематику и стиля создания од, хочу рассмотреть на примере творчества М.Ю.Ломоносова и А.П.Сумарокова.
Поэтический стиль Ломоносова складывался в ходе сложного взаимодействия его творческих исканий и теоретического их осмысления. В общем деле создания новой русской поэзии Ломоносов работал бок о бок со своими современниками, и старшими (Тредиаковский) и младшими (Сумароков), то сходясь с ними в решении одних литературно-эстетических вопросов, то расходясь и враждуя во мнениях по другим, общим и частным проблемам эстетики классицизма и ее воплощения русской поэтической мыслью. В ходе этой литературной борьбы уточнялись и обосновывались позиции сторон, принимались и отменялись решения, намечались вехи на пути к новым целям.
Литературная борьба великих работников русской поэзии 1740-1750-х годов видоизменялась в зависимости от характера тех задач, которые выдвигались общественным развитием. От борьбы с общим врагом - литературой придворной - Ломоносов и его соратники перешли к спорам между собой, к спорам внутри лагеря прогрессивной литературы, поскольку развитие литературы ставило каждого из тогдашних писателей перед необходимостью дать свой, и, как ему казалось, единственно правильный ответ на поставленные жизнью вопросы. В ходе сопоставления этих ответов, в борьбе мнений и спорах уточнялись собственные решения и происходил тот процесс, который мы называем становлением поэтического стиля. Поэтому представляется возможным подойти к литературно-полемической борьбе конца 1740-х - начала 1750-х годов именно как к выражению хода развития и созревания русской эстетической мысли, создававшейся и складывавшейся в неразрывной связи с развитием самой поэзии. Именно с этой стороны может быть рассмотрен тот круг историко-литературных явлений, значительная часть которых была тщательно исследована в работах Г. А. Гуковского и П. Н. Беркова, особенно в известной книге последнего о «Ломоносове и литературной полемике его времени». При этом ломоносовские решения тех или иных проблем эстетического развития мы сможем понять в их исторической обусловленности только в соотнесении с целым рядом явлений, иногда непосредственно к Ломоносову не относящихся. Сопоставив его творчество с общим ходом литературно-теоретических споров эпохи, мы сможем лучше понять его собственную позицию, отразившуюся и в прямых высказываниях, и, главное, в новых для его творчества жанрах, и, может быть, в новых стилевых тенденциях.

Сумароков приводит строку Ломоносова «Летит корма меж водных недр» и продолжает: «Для чего он, г. Ломоносов, „летит корма меж водных недр“ положил, он и сам не отречется, что ето он у меня взял». По-видимому, Сумароков считал, что Ломоносов «взял» за образец строку из его оды «Елисавете Петровне в 25 день ноября 1743», из той строфы, где говорится о русском флоте:
На грозный вал поставив ногу,
Пошел меж шумных водных недр
И, положив в морях дорогу,
Во область взял валы и ветр.
Снова упоминает Сумароков о ломоносовских критических замечаниях после того, как приводит строку из оды 1747 г. «В безмолвии внимай, вселенна» со следующим своим комментарием: «Вселенна употребляется по вольности вместо вселенная, которая вольность весьма нечувствительна: однако для чего сочинитель сей оды в моих стихах ету вольность критиковал, когда он и сам ее употребляет?».4
Усеченная форма вселенна вместо вселенная, действительно встречается в ранних одах Сумарокова:
Когда вселенна трепетала,
Со страхом твой храня устав.
(Ода, сочиненная в первые лета моего во стихотворении упражнения, 1740-1743 гг.)
Ея дел славных громкий шум
Гремит во всех концах вселенны.
(Ода 1743 г.)
И мнит, достигнув край вселенны,
Направить мысли устремленны
Противу солнца и луны.
(Там же)
Ломоносов, как пишет Сумароков, критиковал у него в одах еще один вид поэтической вольности - употребление дательного падежа вместо винительного. Приведя строку Ломоносова «великое светило миру», Сумароков продолжает: «Я не говорю, что „мир“ здесь в дательном, а не винительном поставлен падеже, и приемлю то за стихотворческую вольность, которую дает нам употребление, и сам оную вольность употребляю: однако когда кто которую вольность сам употребляет, не ставя того в порок, то уже оную и у другого критиковать не надлежит. Все равно, что вместо светило мира сказано светило миру, что вместо не помню своего рода - своего роду, или вместо трона - тро?ну».

Сумароков направляет главный удар именно против характернейшей черты ломоносовского высокого стиля - против тенденции к «отвлечению», к превращению конкретных понятий в отвлеченно-поэтические символы. С точки зрения Сумарокова, Ломоносов неправ, когда в оде 1747 г. очень конкретное понятие тишины (покоя, мира, мирного благоденствия в стране) превращает в совершенно неопределенное по смыслу, всеобъемлющее понятие-образ, даже символ.
Имея в виду следующую строфу Ломоносова:
Великое светило миру,
Блистая с вечной высоты
На бисер, злато и порфиру -
На все земные красоты,
Во все страны свой взор возводит,
Но краше в свете не находит
Елисаветы и тебя...,
Сумароков категорически возражает против осуществляемого Ломоносовым превращения тишины в некое мифологическое существо: «Что солнце смотрит на бисер, злато и порфиру, ето правда, а чтобы оно смотрело на тишину, на премудрость, на совесть, ето против понятия нашего. Солнце может смотреть на войну, где оно видит оружие, победителей и побежденных, атишина никакого существа не имеет, и здесь ни в каком образе не представляется, как например в епических поемах добродетели и прочее тому подобное».
Сумароков не возражал бы, если бы у Ломоносова тишина превратилась в Тишину, в аллегорическое олицетворение, каких немало ввел в свою «Генриаду» Вольтер. Но в том-то и дело, что у Ломоносова тишина из понятия превратилась, вернее стремилась превратиться, в образ, в поэтический сгусток смыслов, который совершенно не удовлетворял основному требованию сумароковской декларации 1747 г. - ясности. Разбирая другую строфу этой оды Ломоносова, Сумароков это и высказал: «Можно догадаться, к чему ето написано: однако ето так темно, что я не думаю, чтоб кому ето в читании скоро вобразиться могло. А для чего в етом месте ясность уничтожена и притом натянуто, то тотчас рассмотреть удобно. Нужно было сравнение, чтоб сравнять дух наш с пловцом.
А сравнение нашего духа с пловцом весьма безобразно, и не знаю, стоило ли оно, чтоб для него уничтожить ясность».
Оды Ломоносова были выражением программы просвещенного абсолютизма, хотя вопрос о том, какие стороны этой «программы» стали для Ломоносова определяющими, продолжает оставаться дискуссионным в литературной науке последних лет. Хвалебные оды Ломоносова, несомненно, выражали идеализирующие тенденции эпохи и страдали переоценкой возможностей и заслуг просвещенного монарха. Но они были всегда искрении и выражали не простую точку зрения Ломоносова - поэта и ученого, но отражали «чаяния и стремления» всей нации, касались, «не отдельных деталей политической жизни, а общего направления ее». Наряду с идеализирующими мотивами, у Ломоносова прозвучат и мотивы публицистические. Они проявляются не сразу - в конце творческого пути и найдут выражение в напутствиях и наставлениях монарху быть справедливым и милостивым к своим подданым. Особенно отчетливо они будут выражены в оде Елизавете на день ее рождения(1757), и оде, посвященной восшествию на престол Екатерины(1762). До этих од публицистические мотивы имели место у Ломоносова, но они, как правило, представляли собой или обращения поэта к молодым членам общества отдать свои силы на общую пользу, или прославление различных наук, помогающие человеку проникнуть в тайны природы, овладеть ее богатствами. В названных одах публицистические мотивы обрели политическую окраску, но направлены они были на утверждение идеи просвешенной монархии, ибо процветание России связывалось Ломоносовым с властью просвещенного самодержавца. Поэтому едва ли можно видеть в стихах из его од 1757 и 1762 гг. превращение поэта «в разгневанного пророка, обличающего, карающего, грозящего, глаголом жгучщего сердца людей». Не следует в них усматривать и поворота «внимания Ломоносова на поиски конкретных причин слабости и несовершенства абсолютического строя». Ломоносов скорее выразил здесь позитивную программу просвещенного абсолютизма, уверовав, как позднее Сумароков, «в силу разумной гражданской деятельности и доброй власти самодержавного государя и его соратников». В этом отношении, как справедливо отмечает Г.Н. Поспелов, его оды в значительной степени были гражданскими «утопиями».
Оды Сумарокова создавались в русле, приложенном его старшим современником, и внесли сколько-нибудь существенных изменений в проблематку жанра. Как и у Ломоносова, они посвящались определенному лицу, содержали ставшие традиционными похвалы просвещению, России, императрицам и обнаруживали в их авторе приверженца просвещенного абсолютизма. При этом первые оды Сумарокова были по их содержанию значительно беднее од Ломоносова. Если Ломоносов, восхваляя Петра, выражал свои заветные мечты, связанные с судьбами его страны, то первые оды Сумарокова по существу содержали лишь «похвалы»: Анне - что «мудро» правит, Елизавете - что «дела» отца «возобновила и дух его в себе вместила», принесла своим царствованием «сладкий мир» и «тишину». В оде 1755г. воспроизведен облик идеальной монархини, опирающийся в своей основе на общую концепцию просвещенного монарха. Поэтому нельзя не согласиться с утверждением П.Н.Беркова, что у первых своих одах «Сумароков выступает в качестве поэта, одобряющего и прославляющего дворянскую политику Елизаветы Петровны».
Однако, как уже говорилось, с утверждением абсолютизма, в общественном сознании происходяь сдвиги. Они вызываются ощущением разрыва между идеалом, выработанном теоретической мыслью, и действительностью, не дейсвительностью, не оправдывающей связанных с ним надежд и упований лучших представителей дворянства. Этот процесс находит отражение во всех жанрах - трагедии, комедии, басне, сатире. В оде это выражается в росте публицистических мотивов. Они были характерны и для Ломоносова. Но в его оде они имели по преимуществу общепросветительскую направленность. У Сумарокова публицистический материал оказался связан, главным образом, с изложением концепции просвещенного монарха. Это изложение сопровождалось прямым и косвенным сопоставлением монарха - «отца» и монарха-тирана. Так, в оде Екатерины 1762г., наряду с приличествующими событию традиционными похвалами новой императрицы и выражением связанных с нею и ее правлением надежд, Сумароков от лица самой Екатерины дает изложение программы просвещенного абсолютизма. Здесь и уверения о том, что для нее, монархини, нет «иной забавы, кроме счастия людей» и соблюдения «обшей пользы», и обещание заботиться о просвещении подданных, и твердое намерение быть им опорой и поддержкой. Сумароков иногда не был противником монархической власти. Однако он не склонен оправдывать или защищать любого правителя. Он за «разумного» монарха, соблюдающего «пользу отечества». Отсюда появление поучительных интонаций в его одах последнего периода творчества. Так, в оде 1771г, посвященной Павлу, он выражает надежду видеть в нем в будущем просвещенного монарха, не безразличного к судьбам своего «народа». Одновременно с этим он предостерегает будущего царя, преподает ему «урок», каким должен быть и каким не должен быть царь, выражает в резкой, категорической форме свое неприятие монарха-деспота. Он сравнивает его с тигром, львом, змеей - теми, кто «живот отъемлет». Ода содержит откровенное поучение будущему монарху, завершающееся категорическим утверждением: «Когда монарх насильно внемлет, Он враг народа, а не царь». Эти мысли варьируются в «похвальной» оде Павлу 1774 г. Главным в ней являются также не похвалы, а наставления, поучения и даже предостережения, имеющие совершенно определенную политическую окраску. И хотя все эти поучения имели конечной целью защиту идеи «просвещенного государя», т. е. Давали узкосословное решение проблемы, в их общегуманистический, просветительский пафос, направленный против деспотии, отвечал самым прогрессивным настроениям предпугачевской эпохи. Ода по существу была первращена Сумароковым в средство воздействия на «вышнюю» власть, а средство воспитания гражданского сознания и формирования общественного мнения. В этом отношении Сумароков пошел дальше Ломоносова. Однако и он не допускал прямых выпадов против царствующей императрицы. Появившееся у него со временем критическое отношение к «самодержавству» Екатерины находило косвенное выражение. Если в первых одах он исходил в своих «похвалах» из безусловного признания ее добродетельным, прсвещенным монархом (ода,напр., 1762.), то в одах 70-ч гг., посвященных наследнику, он отказывается от своих посылок и берет на себя смелость уже поучать, говорит о том, каким не должен быть монарх. Тем самым, избегая прямой оценки, он выражал свою неудовлетворенность настоящим правлением, правлением Екатерины.
Обращение оды последней трети века к широкому кругу лиц в конечном счете способствовало сближению «высокого» жанра с конкретной жизнью эпохи. В силу этого расширилось художественное содержание оды. Неожиданно для этого жанра в нм начинает соседствовать общественное, гражданское начало с частным, бытовым, даже повседневным, лишенным по сути ореола «возвышенности». Обрастая «реалиями», ода утрачивала свой программный характер. Последнее происходило и потому, что публицистические мотивы приобретали в ней все более негативный, критический характер. Это ощутимо уже в последних одах Сумарокова, но особенно проявилось в оде последней трети века, где эти мотивы перерастают в сатирические тенденции. Последнне в первую очередь. Проявилось в отношении к полтическиим явлениям. И событиям эпохи, но и самодержавной действительности в целом. Если Сумароков упорно и настойчиво отстаивал идею просвещенного монарха, противопоставляя истинную монархию деспотии, при этом никоим образом в последний период творчества не ставил знака равенства между истинной монархией и «самодержавством» Екатерины, то поэты младшего поколения, оставаясь на позиции признания монархии лучшей формой власти, раскололись на два лагеря.
Одно из главных отличий Ломоносовских и сумароковских од – даты. Оды Ломоносова почти без исключений принадлежат придворному календарному циклу, на день рождения, на день восшествия, на день тезоименитства, это само задает им единообразие содержания, а через него и единообразие формы. Сумароков же с самого начала пользуется случаями выйти из этого круга, писать не на даты, а на события, сперва на прусскую войну, потом на турецкую войну, а это вводит в оду новый материал и заставляет экспериментировать со способами такого ввода.
Итак, было бы неверно объяснять выпады Сумарокова личным недоброжелательством. Его поэтическому таланту была органически чужда пышная, лирически напряженная поэзия Ломоносова, которой он пытался противопоставить рационалистически продуманный стиль.

Список использванной литературы

Западов В.А., Русская литература XVIII веке, 1700-1775: Хрестоматия, «Просвещение», 1979 г.
Москвичева Г.В., Жанры русского классицизма, часть II, Горький, 1974 г.
Серман И.З., Русский классицизм, «Наука», Ленинград, 1973 г.
Серман И.З., Поэтический стиль Ломоносова, «Наука», Ленинград-Москва, 1966г.
Лебедев П., Ломоносов, Тредиаковский, Сумарков - спор о стиле, статья из сайта http://www.proza.ru/2008/04/ 11/213

Гаспаров М.Л., Стиль Ломоносова и стиль Сумарокова - некотрые коррективы, статья из сайта http://magazines.russ.ru/nlo/ 2003/59/gaspar.html

(точнее – «псевдоклассической») лишь в том смысле, что у древних сатириков она заимствовала форму, заимствовала характер, иногда её темы, – но самое существенное – содержание – было свободно от всяких стеснений и правил, всегда было живым и подвижным, так как, по существу своему, обречено было всегда соприкасаться с действительностью. Буало , переведенный на латинский язык, лишь очень слабо задевал бы жизнь Рима. Не то было с «одой», – она, в силу своей оторванности от жизни, легче поддавалась чужим воздействиям. Эти воздействия покорили не только ее формы, но и содержание сделали «общим местом». Оттого большинство од совершенно интернациональны и шаблонны, одинаково применимы и к Франции, и к Германии, и к России.

Классицизм как направление в искусстве и литературе

«Классическая» ода получила все свои специфические черты при дворе Людовика XIV . Двор этот поработил не только аристократию, окончательно обратив ее в придворных, но притянул к себе в Париж поэтов, художников, ученых. Ранее певцы проживали в замках вельмож и славили их подвиги доблести и гостеприимство – теперь, после централизации умственной жизни – они столпились в столице. «Король-солнце», копировавший императора Августа , сделался для них державным Меценатом , раздавал награды и пенсии. И вот, из прихлебателей рыцарского замка они сделались пенсионерами короля: «просвещенный абсолютизм » приютил их, они окрепли под его защитой – и сделались хозяевами и законодателями тогдашнего всеевропейского Парнаса; они прославляли короля и своих покровителей, разносили их славу на всю Европу.

Эти литераторы составили первую корпорацию Французской академии. Она была поставлена наряду с высшими государственными учреждениями Франции и получила высокое право подносить королю поздравления в торжественных случаях наравне с парламентом. С тех пор попасть в эту Академию сделалось заветной мечтой всякого французского писателя.

«Обязанность» поэтов-академиков восхвалять державного Мецената и создала типичные черты французской оды. Образцами для неё сделались оды Пиндара и Горация . Конечно, самым искренним творцом од был Пиндар, известный своими хвалебными песнями в честь современных ему событий и героев. Эти песни пелись под аккомпанемент лиры. Живое, искреннее отношение певца к событию, сочувствие слушателей – вот, непременные спутники этой первобытной античной оды. Более искусственной была ода Горация , – это была уже льстивая поэзия в честь благодетеля, без участия народа, без пения и лиры, без веры в богов, хотя и с традиционным обращением к богам и лире, и упоминанием слова: «пою».

Псевдоклассики Нового времени заимствовали форму и приемы у Пиндара и Горация – так сложилась теория ложноклассической оды. Буало, как всегда, удачно, в нескольких словах, определил теорию этой оды – и его теория сделалась законом для всех последующих одописцев.

Главная особенность этой оды – «пафос», подымающий поэта до небес, до высоты языческого Олимпа, где, в порыве восторга, поэт зрит самих богов; в таких песнопеньях в честь победителя, в восхвалениях побед, стремительность стиля, увлекая поэта от спокойной плавной речи к воззваниям, отступлениям, повышениям, вытекавшим из его возбуждения, – создавала тот «beau désordre», «прекрасный беспорядок», который присущ искренне вдохновенному чувству, но в теории Буало обращался в «effet de l"art» (красивый литературный прием). У многих ложноклассиков, сочинителей од, этот приём прикрывал недостаток, или неискренность чувства.

Ложноклассические оды имели успех в Германии, где они сочинялась, обыкновенно, в честь разных немецких принцев, сидевших в своих замках и городишках и корчивших там из себя «маленьких Людовиков XIV». Немудрено, что грандиозно-льстивая французская ода приняла здесь характер грубой лжи. Что в обстановке Версаля было приподнятым, вздутым, но имело все-таки основание в феерически-театральном величии эпохи и культуры, то в глуши добродетельной Германии, в атмосфере пива и юнкерства, было прямой неправдой: те же воззвания к богам древности, те же уподобления героям древности, тот же пафос, – только вместо грандиозной личности Людовика – напыщенная, тяжеловесная фигура немца, «просвещенного французским светом»!

Впрочем, и у немцев были поэты, искреннее чувство которых порою пробивалось сквозь условности готовых, избитых форм. Таким был, например, Гюнтер, умерший молодым. Для нас, русских, он ценен, как писатель, высокоуважаемый

Кратко:

Ода (от гр. ode - песнь) - жанр лирической поэзии, торжественное стихотворение, написанное во славу какого-то лица или исторического события.

Ода появилась в Древней Греции, как и большинство лирических жанров. Но особенную популярность она приобрела в эпоху классицизма. В русской литературе ода появилась в XVIII в. в творчестве В. Тредиаковского, М. Ломоносова, В. Петрова, А. Сумарокова, Г. Державина и др.

Тематика этого жанра не отличалась разнообразием: в одах говорилось о Боге и Отечестве, о добродетелях высокого лица, о пользе наук и проч. Например, «Ода блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года» М. Ломоносова.

Сочинялись оды в «высоком стиле», с использованием церковно-славянской лексики, инверсионных оборотов, пышных эпитетов, риторических обращений и восклицаний. Напыщенный слог классицистических виршей стал проще и ближе к разговорному языку только в державинских одах. Начиная с А. Радищева, торжественные стихи приобретают иное смысловое звучание, в них появляется мотив свободы и призыв к отмене крепостного права. Например, в пушкинской «Вольности» или рылеевском «Гражданском мужестве». В творчестве авторов второй половины XIX и XX вв. ода встречается редко. К примеру, «Городу» В. Брюсова, «Ода Революции» В. Маяковского.

Источник: Справочник школьника: 5—11 классы. — М.: АСТ-ПРЕСС, 2000

Подробнее:

Путь слова «ода» гораздо короче, чем у таких понятий, как «элегия» или «эпиграмма», упоминавшихся с VII—VI вв. до н. э. Лишь полтысячелетия спустя его начинает утверждать Гораций, а с середины прошлого столетия оно звучит уже совершенно архаично — подобно пииту, слагавшему это заздравное песнопение. Однако эволюция явления не исчерпывается в данном случае историей термина.

Ода: история жанра

Еще в Древней Греции создавались многочисленные гимны и дифирамбы, пэаны и эпиникии, из которых и вырастает впоследствии ода. Родоначальником одической поэзии принято считать древнегреческого поэта Пиндара (VI—V вв. до н. э.), который слагал стихи в честь победителей олимпийских состязаний. Эпиникии Пиндара отличались патетическим прославлением героя, прихотливым движением мысли, риторическим построением поэтической фразы.

Талантливейший наследник Пиндара в римской литературе — Гораций, славивший «доблесть и праведность», «мощь италийскую». Он развивает, но отнюдь не канонизирует одический жанр: наряду с пиндарическими в одах поэта звучат и эпикурейские мотивы, гражданская гордость своей нацией и державой не заслоняют для Горация прелестей интимного существования.

Открывая следующую страницу одической антологии, почти не ощущаешь той многовековой паузы, которая разделила оду античности и позднего Возрождения: француз П. Ронсар и итальянец Г. Кьябрера, немец Г. Векерлин и англичанин Д. Драйден сознательно отталкивались от классических традиций. При этом Ронсар, к примеру, одинаково черпал и из поэзии Пиндара, и из горацианской лирики.

Столь широкий диапазон эталонов не мог быть приемлемым для практиков и теоретиков классицизма. Уже младший современник Ронсара Ф. Малерб упорядочил оду, выстроив её как единую логическую систему. Он выступил против эмоциональной хаотичности ронсаровских од, которая давала о себе знать и в композиции, и в языке, и в стихе.

Малерб создаёт одический канон, который можно было или эпигонски повторять, или разрушать, развивая традиции Пиндара, Горация, Ронсара. У Малерба были сторонники — и среди них весьма авторитетные (Н. Буало, в России — А. Сумароков), и всё-таки именно второй путь стал столбовой дорогой, по которой затем двигалась ода.

Жанр оды в творчестве Ломоносова

Звание «российского Пиндара» закрепилось в XVIII в. за М. Ломоносовым, хотя первые примеры русской панегирической поэзии мы найдём уже у С. Полоцкого, Ф. Прокоповича. Возможности одического жанра Ломоносов понимал широко: он писал и торжественные, и религиозно-философские оды, пел «в восторге похвалу» не только императрице Елизавете Петровне, но и всему Божьему миру, звездной бездне, простому стеклу. Ломоносовская ода нередко напоминает государственный манифест, причем программный характер имеет не одно содержание, но и форма его од. Она строится как ораторский монолог убежденного в своей правоте автора и выражает сложившиеся эмоциональные состояния: восторг, гнев, горе. Его страсть не меняется, она нарастает по закону градации.

Другая характерная черта ломоносовских од — «сопряжение далековатых идей», повышенная метафоричность и парадоксальность. Однако ассоциации вырастают у Ломоносова на рациональной основе. Как писал Буало,

Пусть в Оде пламенной причудлив мысли ход,
Но этот хаос в ней — искусства зрелый плод.

Неожиданность метафор всегда уравновешивается здесь стремлением к их развертыванию, демонстрации, прояснению.

С ломоносовской трактовкой жанра яростно воевал А. Сумароков, который прививал оде умеренность и ясность. Его линию поддерживало большинство (Вас. Майков, Капнист, Херасков и другие); зато среди последователей Ломоносова был не только напыщенный Василий Петров, но и гениальный Державин.

Жанр оды в творчестве Державина

Он первым вырвал оду из тисков отвлечённости. Жизнь его героев состоит не из одной государственной службы — в ней много и житейской суеты: быта и досуга, хлопот и развлечений. Однако поэт не бичует слабости человека, а как бы признаёт их естественность.

Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож, —

оправдывается он. В «Фелице» нарисован собирательный образ дворянина екатерининских времен, его бытовой по преимуществу портрет. Ода сближается здесь не с сатирой, а с очерком нравов. Соответственно обмирщаются — и не в одной «Фелице» — образы государственных деятелей. Похвала «И был в вельможе человек» по державинской шкале оценок — едва ли не высочайшая («На рождение в Севере порфироносного отрока», «На возвращение графа Зубова из Персии», «Снигирь»).

Конечно, традиционный одический образ спускался у Державина с небес к земле, однако и, погруженный в быт, его герой чувствует свою сопричастность Богу и вечной природе. Человек у него велик как земное отражение божества. В этом порыве к вечным идеалам, а не в преходящих вожделениях находит поэт истинное назначение людей — так поддерживается жар одического пафоса («На смерть князя Мещёрского», «Бог», «Водопад»).

Дальнейшее развитие русской оды

В творчестве Державина развитие классической оды завершается. Но, по словам Ю. Тынянова, она «как направление, а не как жанр, не пропадает», и здесь имелись в виду не только Катенин и Кюхельбекер, но и Маяковский.

В самом деле, на протяжении двух веков одические традиции — одни из самых влиятельных в русской и советской поэзии. Особенно активизируются они, когда в истории намечаются или совершаются крутые перемены, когда в самом обществе возникает необходимость в подобных стихах. Таковы эпоха Отечественной войны 1812 года и движения декабристов, революционные ситуации второй половины XIX — начала XX в., период Великой Отечественной войны и середины прошлого века.

Одическая лирика — это форма установления поэтом связи своих настроений с общими. Чужое становится своим, мое — нашим. Неудивительно, что поэты одического склада — эти «рыцари немедленного действия» — заинтересованы в широчайшем обнародовании своих творений, активизации своего диалога с людьми. Во время общественных потрясений — «во дни торжеств и бед народных» — поэзия обязательно выходит на трибуны, площади и стадионы. Вспомним, какой нравственный резонанс имели блокадные стихи (одические и неодические) О. Берггольц, с которыми она выступала по Ленинградскому радио. Поэт принимает в одической лирике облик народного глашатая, он не просто оформляет переживания многих — общие предчувствия получают у него силу уверенности. В этом смысле можно говорить об идеологическом и даже провидческом характере одической лирики.

Ода - один из жанров классицизма. В отличие от французского клас­сицизма, трактующего оду как песню в широком смысле, русский класси­цизм вкладывал в это понятие более конкретное содержание: ода являлась жанром героической гражданской лирики, предполагающим "высокое" со­держание и торжественный стиль его выражения. Эпоха, связанная с раз­витием классицизма, характеризовалась утверждением национального са­мосознании, что диктовало приоритет государственных интересов над личными. Жанр оды, воспевающей важные события общенационального масштаба, как нельзя лучше соответствовал требованиям этого этапа в раз­витии России. Поэт-одописец ""бескорыстен; он не ничтожным событиям собственной жизни радуется, он вещает правду и суд Промысла, торжест­вует о величии родимого края" (В.Кюхельбекер). Ода имела строгую фор­му. Обязательным был ""лирический беспорядок", предполагающий сво­бодное развитие, поэтической мысли. К обязательным элементам относи­лись похвалы определенному лицу, нравоучительные рассуждения, исто­рические и мифологические образы, обращение поэта к музам, природе и т.д. Ода должна была обладать значительной долей эмоционального воз­действия ("эмоциональный подъем, восторг", с точки зрения Г.А. Гуковского, является "единственной темой" поэзии Ломоносова). Построение оды было подчинено раскрытию главной идеи, главного чувства, что определяло композиционное единство всех ее частей-

В торжественных одах Ломоносов стремится выразить мысли и чув­ства нации в целом, поэтому в них нет места проявлению индивидуальных черт личности поэта. Его ода состоит из "основного рассказа от имени одописца, прерываемого монологами-вставками персонажей: бога, России, царей и парии" (Серман И.З. Поэтический стиль Ломоносова / И.З. Серман. - М.;Л., 1966. - С. 35). Обращаясь к царственным особам, давая уроки ца­рям, Ломоносов выступает от имени всей России. В творчестве Ломоносо­ва торжественная, похвальная ода превращается в поэтический жанр, су­мевший вобрать в себя всю идейную проблематику эпохи и выразить ее с огромной художественной силой. В своих одах Ломоносов излагает куль­турную и политическую программу преобразования России.

Каждая ода Ломоносова посвящена определенной теме. Он пишет о внешней и внутренней политике России, рассуждает о вопросах войны и мира, прославляет разум, науку, прогресс, человека, подчинившего себе природу и т.д. В композиции ломоносовских од, как показывает Серман, принят словесно-тематический принцип построения. Развитие поэтической идеи оды "осуществляется через конфликт, через столкновение двух по­лярностей, двух противоположностей... завершающееся, как правило, ко­нечной победой сил разума и добра" (Серман И.З. - С. 251. Контрастными началами, к примеру, могут быть мир и огонь, свет и тьма и др. Метафора и метафоризация становятся основными стилеобразующими элементами поэтической манеры Ломоносова. Принципами его поэтического стиля яв­ляются высота, великолепие, выразительность.

Система построения ломоносовских од не была поддержана многочисленными одописцами его времени. Сумароков выступал против неоп­равданных перерывов в логическом развитии основной идеи, не устраивал его и стилистический облик од, метафорическая усложненность и гипер­боличность. Ломоносовская ода была оценена новым поколением поэтов, видевших в ней выражение его личности, индивидуальности.

4. Своеобразие русского классицизма.

Первое литературное направление в России - классицизм складывается в 30-50-е гг. XVIII века. Наиболее яркое воплощение классицизм получил в XVII в. во Франции в творчестве Корнеля, Расина, Мольера, Буало.

Русский классицизм (1730-1760 гг) возник в сходных исторических условиях - его предпосылкой было укрепление самодержавной государственности и национальное самоопределение начиная с эпохи Петра I. Но при этом русский классицизм возник почти на век позднее французского: к середине XVIII в. Русский классицизм, в силу своей прочной связи с культурной реформой, ставил перед собой просветительские задачи, стремясь воспитать своих читателей и наставить монархов на путь общественного блага. Поэтому и начинается русский классицизм не с оды, а с сатиры, и социально-критический пафос свойствен ему изначально.

Русский классицизм отразил совершенно иной тип конфликта , чем классицизм западноевропейский. Центральной проблемой русской жизни 18 в. была проблема власти и ее преемственности. 18 век – век интриг и дворцовых переворотов, которые слишком часто приводили к бесконтрольной власти. Поэтому русская классицистическая литература сразу приняла политико-дидактическое направление. Если в сюжеты французских произведений классицизма почерпнуты из античной литературы, то некоторые русские произведения написаны на основе летописей и событий недавней истории.

Наконец, еще одной специфической чертой русского классицизма было то, что он не опирался на такую богатую и непрерывную традицию национальной литературы . Нормативные акты русского классицизма - реформа стихосложения Тредиаковского-Ломоносова, реформа стиля, регламентация жанровой системы - были осуществлены между серединой 1730 и концом 1740-х гг. - то есть в основном до того, как развернулся полноценный литературный процесс в русле классицистической эстетики.

Черты классицизма:

1. Иерархичность и норматичность. Внутри себя литература тоже оказалась поделена на два иерархических ряда, низкий и высокий. К низким жанрам были отнесены сатира, комедия, басня; к высоким - ода, трагедия, эпопея. В низких жанрах изображается бытовая материальная реальность, и частный человек предстает в социальных связях. В высоких жанрах человек представлен как существо духовное и общественное, наедине и наряду с вечными основами вопросами бытия.. Герой низких жанров - среднесословный человек; герой высоких - историческое лицо, мифологический герой или вымышленный высокопоставленный персонаж - как правило, властитель. В низких жанрах человеческие характеры сформированы низменными бытовыми страстями (скупость, ханжество, лицемерие, зависть и пр.); в высоких жанрах страсти приобретают духовный характер (любовь, честолюбие, мстительность, чувство долга, патриотизм и пр.).

2. Конфликт разумного и неразумного, долга и чувств, общественного и личного.

Характер - одна из центральных эстетических категорий классицизма (характер – источник конфликта). Основными составляющими характера являются страсти: любовь, лицемерие, мужество, скупость, чувство долга, зависть, патриотизм и т.д. Именно по преобладанию какой-то одной страсти характер и определяется: «влюбленный», «скупой», «завистник», «патриот». Все эти определения являются именно «характерами» в понимании классицистического эстетического сознания.

3. Подражание античности

Античная литература для классицизма - уже достигнутая вершина эстетической деятельности, вечный и неизменный эталон искусства,

Своеобразие русского классицизма состоит в том, что в эпоху становления он соединил в себе пафос служения абсолютистскому государству с идеями раннего европейского Просвещения. Во Франции XVIII в. абсолютизм уже исчерпал свои прогрессивные возможности, а в России в первые десятилетия XVIII в. абсолютизм еще шел во главе прогрессивных для страны преобразований. Поэтому на первом этапе своего развития русский классицизм воспринял от Просвещения некоторые из его общественных доктрин. К ним относится прежде всего идея просвещенного абсолютизма , т.е. государство должен возглавлять мудрый, «просвещенный» монарх. Примером такого правителя был для русских классицистов Петр I.

В отличие от французского классицизма XVII в. и в прямом соответствии с эпохой Просвещения в русском классицизме 30 -50х годов огромное место отводилось наукам, знанию, просвещению . Россиянуждалась в точных, полезных для общества знаниях.

В области чисто художественной на долю русских писателей второй трети XVIII в. выпала задача не только создания нового литературного направления. Они должны были реформировать литературный язык, осваивать неизвестные до того времени в России жанры. Каждый из них был первооткрывателем. Кантемир положил начало русской сатире, Ломоносов узаконил жанр оды, Сумароков выступил как автор трагедий и комедий. В области реформы литературного языка главная роль принадлежала Ломоносову. На долю русских классицистов выпала и такая серьезная задача, как реформа русского стихосложения, замена силлабической системы силлабо-тонической.

В результате настойчивой работы было создано литературное направление, располагавшее собственной программой, творческим методом и стройной системой жанров.

Творческий метод классицистов складывается на основе рационалистического мышления. Они стремятся разложить человеческую психологию на ее простейшие составные формы. Типизируются не социальные характеры, а человеческие страсти и добродетели. Категорически запрещалось в одном характере соединять разные «страсти» и тем более «порок» и «добродетель». Точно такой же «чистотой» и однозначностью отличались и жанры. В комедию не полагалось вводить «трогательные» эпизоды. Трагедия исключала показ комических персонажей.

Русский классицизм XVIII в. прошел в своем развитии два этапа. Первый из них относится к 30-50-м годам. Это становление нового направления, когда в России жанры, реформируется литературный язык, стихосложение. Второй этап падает на последние четыре десятилетия XVIII в. и связан с именами таких писателей, как Фонвизин, Херасков, Державин, Княжнин, Капнист. В их творчестве русский классицизм наиболее полно и широко раскрыл свои идеологические и художественные возможности.

Торжественные оды М.В.Ломоносова. Поэтическая деятельность М.В. Ломоносова протекала в ту эпоху, когда все европейские литературы находились в большей или меньшей степени под властью классицизма . И, конечно, поэт не мог не подчиниться влиянию этого могучего стиля. Ломоносов вошел в историю русской литературы прежде всего как поэт-одописец . Ода - лирический жанр. Она перешла в европейскую литературу из античной поэзии. В русской литературе XVIII в. известны следующие разновидности оды: победно-патриотическая, похвальная, философская, духовная и анакреонтическая. В системе жанров русского классицизма ода относилась к «высоким» жанрам, в которых изображались «образцовые» герои - монархи, полководцы, которые могли служить примером для подражания. Оды в России XVIII в. заказывались правительством, и их чтение было частью праздничного церемониала, но содержание и значение похвальных од Ломоносова намного шире и важнее их официально-придворной роли. Наделенные злободневным содержанием, его оды ставили на разрешение вопросы большой общественно-государственной значимости. Ломоносов посвящал свои оды Анне Иоанновне, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III» Екатерине II, и в каждой из них он развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами русского народа. Но адресовались эти оды не только коронованным особам, но и через их головы должны были «сердца народов привлещи».

Жанр торжественной оды – это центральный жанр поэтического наследия Ломоносова, которым он оказал мощное влияние на русскую литературу.

По своей природе и способу своего бытования торжественная ода Ломоносова является ораторским жанром в той же мере, что и литературным (Тынянов). Торжественные оды создавались с установкой на чтение вслух перед адресатом; поэтический текст торжественной оды рассчитан на то, чтобы быть звучащей речью, воспринимаемой на слух. Типологические признаки ораторских жанров в торжественной оде – те же самые, что и в проповеди, и светском ораторском Слове. Прежде всего это прикреплённость тематического материала торжественной оды к определённому «случаю» - историческому происшествию или событии, государственного масштаба. Ломоносов начал писать торжественные оды с 1739 г . – и его первая ода посвящена победе русского оружия – взятию турецкой крепости Хотин « на взятие Хотина» . Где главный защитник родной земли, победитель на полях сражения – это русский народ. Она написана после захвата русскими войсками турецкой крепости Хотин, расположенной в Молдавии. В оде Ломоносова можно выделить три основные части: вступление, изображение военных действий и прославление победителей. Картины боя даны в типичном для Ломоносова гиперболизированном стиле с массой развернутых сравнений, метафор и олицетворений, воплотивших в себе напряженность и героику батальных сцен. Луна и змея символизируют магометанский мир; орел, парящий над Хотином, - русское воинство. Вершителем всех событий выведен русский солдат, «росс», как называет его автор. Напряженность, патетический тон повествования усиливается риторическими вопросами, восклицаниями автора, обращенными то к русскому воинству, то к его неприятелю. Есть в оде и обращение к историческому прошлому России. Над русским воинством появляются тени Петра I и Ивана Грозного, одержавших в свое время победы над магометанами: Петр - над турками под Азовом, Грозный - над татарами под Казанью. Такого рода исторические параллели станут после Ломоносова одной из устойчивых черт одического жанра.

Он создал 20 торжественных од. Сам масштаб одического «случая» обеспечивает торжественной оде статус крупного культурного события, культурной кульминации в национальной духовной жизни. Ода обнаруживает тяготение к идеальным бытийным сферам, в отличие от сатиры, которая связана с бытовой жизнью.

Композиция торжественной оды также обусловлена законами риторики: каждый одический текст неизменно открывается и завершается обращениями к адресату. Текст торжественной оды строится как система риторических вопросов и ответов. Что же касается последовательности развёртывания одического сюжета , то она обусловлена законами формальной логики, облегчающей восприятие одического текста на слух: формулировка тезиса, доказательство в системе последовательно сменяющихся аргументов, вывод, повторяющий начальную формулировку. Таким образом, композиция оды подчиняется тому же зеркальному принципу, что и композиция сатиры, и их общего протожанра – проповеди.

Все торжественные оды Ломоносова написаны четырёхстопным ямбом , и очень многие чистым. Все они состоят из десятистишных строф, с определённой системой рифмовки: аБаБввГддГ.

Одический персонаж статуарен, лишен физического облика . 3 варианта героя: человек, отвлеч.понятие (наука) и страна. Они являются персонажами, т.к. являются идеями, выражающими общее понятие (Петр-идея идеального монарха, Россия- идея Отечества, наука - просвещение). Поэтому у торжественных од специфич. хронотоп.

«Ода на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года» написана высоким штилем и прославляет дочь Петра 1. отдав должное добродетелям императрицы, ее «кроткому гласу», «доброму и прекрасному лику», стремлению расширять науки, поэт заводит речь о ее отце, которого наз. «человеком каков не слыхан был от века». П.1 – идеал просвещенного монарха, который все силы отдает своему народу и государству. В оде Л. дается образ России с ее необъятными просторами, огромными богатствами. Так возникает тема Родины и служения ей – ведущая в тв-ве Л. С этой темой тесно связана тема науки , познания природы. Она завершается гимном науке, призывом к юношам дерзать во славу Российской земли. Основное действие персонажей Ломоносовской оды заключается в том, что они поют, гласят, гремят, рекут, возглашают, держат речь, говорят, молвят, возвышают глас, звучат, славят гласно и т. д. Пространство одического текста заполнено стоящими, сидящими, скачущими верхом и простирающими руки фигурам, облик которых колеблется между представлением о человеческих формах и абстрактном понятии.

Одическая идея помещена в безграничный мир, который лишь по видимости имеет некоторые географические или пейзажные признаки, по сути же, является космосом, по которому одическая идея перемещается со свободой и скоростью мысли.

Отдалённость идеального одического мирообраза от материального быта подчёркнута мотивом пространственной высоты (горы, небеса, солнце), его метафорическим мотивом эмоционального подъёма (восторг, восхищение, веселье) и мифологическими символами поэтического вдохновения и божественности (Парнас, Олимп)

Мирообраз торжественной оды складывается из идей, связанных с понятием верховной государственной власти в высшем, идеальном и положительном смысле.

Ломоносов в своих торжественных одах дал блистательный образец именно высокого литературного стиля.