Гениальный разведчик, полиглот, покоритель сердец и большой авантюрист, он лично уничтожил 11 нацистских генералов, но был убит бойцами УПА.

Лингвистический талант

Мальчик из деревни Зырянка с четырьмя сотнями жителей в совершенстве овладевает немецким языком благодаря высококвалифицированным преподавателям. Позднее Коля Кузнецов нахватается ненормативной лексики при знакомстве с лесником – немцем, бывшим солдатом австрийско-венгерской армии. Самостоятельно изучая эсперанто, он перевел на него любимое «Бородино», а учась в техникуме, перевёл на русский немецкую «Энциклопедию лесной науки», тогда же в совершенстве овладел польским, украинским и коми. Испанцы, служившие в лесах под Ровно в отряде Медведева, вдруг забеспокоились, доложили командиру: «Боец Грачёв понимает, когда мы говорим на родном». А это у Кузнецова открылось понимание незнакомого до того языка. Освоил шесть диалектов немецкого и, встречаясь где-нибудь за столиком с их офицером, моментально определял, откуда тот родом, и переходил на другой диалект.

Довоенные годы

Проучившись год в Тюменском сельскохозяйственном техникуме, Николай бросил учёбу из-за смерти отца и через год продолжил обучение в Талицком лесном техникуме. Позже работал помощником таксатора по устройству лесов местного назначения, где донес на коллег, занимавшихся приписками. Дважды был исключен из комсомола - по обвинению в «белогвардейско-кулацком происхождении» ещё в годы учебы и за донос на коллег, но уже с осуждением к году исправительных работ. С «Уралмашзавода» был уволен за прогулы. Биография Кузнецова не пестрила фактами, представлявшими его как благонадежного гражданина, но неизменная склонность к авантюризму, его любопытство и сверхактивность стали идеальными качествами для работы разведчиком. Молодого сибиряка с классической внешностью «арийца», который прекрасно владел немецким, заметило местное управление НКВД и в 1939 году направило в столицу на учёбу.

Дела сердечные

По словам одного из руководителей советской разведки, Николай Иванович был любовником большинства прим московского балета, притом «некоторых из них он в интересах дела делил с немецкими дипломатами». Еще в Кудымкаре Кузнецов женился на местной медсестре Елене Чугаевой, но, уезжая из Пермского края, расстался с женой через три месяца после заключения брака, так и не оформив развод. Любовь со светской львицей Ксаной в 1940-х не сложилась из-за настороженного отношения к немцам, ведь Николай уже был частью легенды и представился даме сердца как Рудольф Шмидт. Несмотря на обилие связей, этот роман остался самым главным в истории героя – уже в партизанском отряде Кузнецов просил Медведева: «Вот адрес, если погибну, обязательно расскажите обо мне правду Ксане». И Медведев, уже Герой Советского Союза, отыскал после войны в центре Москвы эту самую Ксану, выполнил волю Кузнецова.

Кузнецов и УПА

За последние десять лет в Украине появился целый ряд статей, стремившихся опорочить знаменитого разведчика. Суть предъявляемых ему обвинений одна и та же - боролся он не с немцами, а с украинскими повстанцами-оуновцами, членами УПА и тому подобными. Архивные материалы опровергают эти заявления. Например, уже упомянутое представление к званию Героя Советского Союза с приложенным к нему ходатайством перед Президиумом Верховного Совета СССР, подписанным начальником 4-го Управления НКГБ Павлом Судоплатовым. В обосновании награждения говорится о ликвидации Кузнецовым восьми высокопоставленных немецких военных чиновников, организации нелегальной резидентуры и ни слова о борьбе с какими бы то ни было украинскими самостийниками. Конечно, медведевцам, и в том числе Кузнецову, приходилось вести борьбу с отрядами украинских националистов, но лишь как с союзниками гитлеровского оккупационного режима и его спецслужб. От руки оуновцев и погиб выдающийся разведчик Николай Кузнецов.

Гибель

Немецкие патрули были осведомлены о розыске гаутмана в районах Западной Украины. В марте 1944 года бойцы УПА ворвались в дом села Боратин, служивший прибежищем Кузнецову и его соратникам – Ивану Белову и Яну Каминскому. Белова поразили штыком на входе. Некоторое время под охраной они ждали командира повстанцев, сотника Черногору. Он и опознал в «немце» исполнителя громких терактов против гитлеровских бонз. И тут Кузнецов взорвал гранату в комнате, заполненной бойцами УПА. Каминский предпринял попытку бежать, но его настигла пуля. Тела погрузили на конную повозку соседа Голубовича Спиридона Громьяка, вывезли за село и, раскопав снег, положили останки возле старого ручья, засыпав хворостом.

Посмертная слава

Через неделю после трагического столкновения, немцы, вошедшие в село, нашли останки солдата в форме вермахта и перезахоронили их. Местные жители впоследствии показали место перезахоронения сотрудникам львовского УКГБ М. Рубцов и Дзюба. Струтинский добился перезахоронения предполагаемых останков Кузнецова во Львове на Холме Славы 27 июля 1960 года. Память об одном из героев войны, потрясшей весь мир и принесшей освобождение от коричневой фашистской чумы, грязным потоком заливавшей Европу, останется в вехах истории. Прав был Николай Кузнецов, когда однажды, обсуждая у партизанского костра дела народных мстителей, сказал: «Если после войны мы будем рассказывать о том, что и как делали, этому едва ли поверят. Да я бы и сам, пожалуй, не поверил, если б не был участником этих дел».

Киногерой

Многие считают, что о судьбе Николая Кузнецова рассказывает знаменитая картина «Подвиг разведчика» режиссера Бориса Барнета. На самом деле, идея фильма возникла еще до начала работы героя под именем Рудольфа Шмидта. Сценарий киноленты многократно видоизменяли, некоторые факты действительно были повествованием событий его службы, например, эпизод с похищением Кюна писался с аналогичного похищения Кузнецовым генерала Ильгена. И всё же, большинство сюжетов картины были основаны на собирательном образе героев войны, в фильме нашли отражение факты из биографий других разведчиков. Впоследствии на Свердловской киностудии было поставлено два художественных фильма непосредственно о Николае Кузнецове: "Сильные духом" (в 1967 г.) и "Отряд специального назначения" (в 1987 г.), но такую популярность, как "Подвиг разведчика", они не приобрели.

Кузнецов Николай Иванович (27 июля 1911, д. Зырянка, Екатеринбургский уезд, Пермская губерния, ныне Талицкий район, Свердловская область — 9 марта 1944, около г. Броды, Львовская область) — советский разведчик, партизан.

Николай родился в крестьянской семье. В 1926 году окончил семилетнюю школу, поступил на агрономическое отделение Тюменского сельскохозяйственного техникума. В 1927 продолжил учебу в Талицком лесном техникуме, где стал самостоятельно изучать немецкий язык, обнаружив незаурядные лингвистические способности, овладел эсперанто, польским, коми, украинским языками. С 1930 работал лесоустроителем, руководил кружком политграмоты. В 1932 стал секретным агентом госбезопасности, учился в Уральском индустриальном институте, продолжая совершенствоваться в немецком (одним из преподавателей немецкого у Н. И. Кузнецова была О. М. Весёлкина).

Последние три года я, за коротким исключением, провел за границей, объехал все страны Европы, особенно крепко изучал Германию.

Кузнецов Николай Иванович

Весной 1938 года Кузнецов переехал в Москву и поступил на службу в НКВД, выполнял поручения в странах Европы. В 1942 году направлен в отряд специального назначения «Победители» под командованием полковника Дмитрия Медведева, проявил необычайную отвагу и изобретательность.

Кузнецов под именем немецкого офицера Пауля Зиберта вёл разведывательную деятельность в оккупированном г. Ровно, руководил разведгруппой, постоянно общался с офицерами вермахта, спецслужб, высшими чиновниками оккупационных властей передавая сведения в партизанский отряд. Кузнецову удалось узнать о подготовке немецкого наступления на Курской дуге, о подготовке покушения на Сталина, Рузвельта и Черчилля в Тегеране.

По приказу командования ликвидировал главного судью Украины Функа, имперского советника рейхскомиссариата Украины Гелля и его секретаря Винтера, вице-губернатора Галиции Бауэра, похитил командующего карательными войсками на Украине генерала Ильгена, совершал диверсии. Тем не менее, не сумел осуществить своё главное задание — физическое уничтожение рейхскомиссара Украины Эриха Коха.

30 сентября 1943 года Кузнецов совершил повторное покушение на постоянного заместителя Э. Коха и руководителя управления администрации рейхскомиссариата Пауля Даргеля (во время первого покушения 20 сентября он по ошибке вместо П. Даргеля убил заместителя Э. Коха по финансам Ганса Геля). В результате проведённой акции, от брошенной Кузнецовым противотанковой гранаты Даргель получил тяжёлые ранения и потерял обе ноги. После этого на самолете П. Даргель был вывезен в Берлин.

9 марта 1944 года группа Кузнецова была захвачена боевиками УПА, которые приняли советских диверсантов за немецких дезертиров (на них была немецкая униформа). Опасаясь провала, Кузнецов взорвал себя гранатой, а его спутники (Белов и Каминский) были застрелены.

Впрочем, украинские националисты утверждают, что Кузнецов был захвачен ими и утоплен в колодце, а версия самоподрыва Кузнецова на гранате была официально распространена уже советскими властями.

Война за освобождение нашей Родины от фашистской нечисти требует жертв. Неизбежно приходится пролить много своей крови, чтобы наша любимая отчизна цвела и развивалась и чтобы наш народ жил свободно. Для победы над врагом наш народ не жалеет самого дорогого - своей жизни. Жертвы неизбежны. Я и хочу откровенно сказать тебе, что очень мало шансов на то, чтобы я вернулся живым. Почти сто процентов за то, что придётся пойти на самопожертвование. И я совершенно спокойно и сознательно иду на это, так как глубоко сознаю, что отдаю жизнь за святое, правое дело, за настоящее и цветущее будущее нашей Родины.

Гениальный разведчик, полиглот, покоритель сердец и большой авантюрист, он лично уничтожил 11 нацистских генералов, но был убит бойцами УПА.

Лингвистический талант

Мальчик из деревни Зырянка с четырьмя сотнями жителей в совершенстве овладевает немецким языком благодаря высококвалифицированным преподавателям. Позднее Коля Кузнецов нахватается ненормативной лексики при знакомстве с лесником - немцем, бывшим солдатом австрийско-венгерской армии. Самостоятельно изучая эсперанто, он перевел на него любимое «Бородино», а учась в техникуме, перевёл на русский немецкую «Энциклопедию лесной науки», тогда же в совершенстве овладел польским, украинским и коми. Испанцы, служившие в лесах под Ровно в отряде Медведева, вдруг забеспокоились, доложили командиру: «Боец Грачёв понимает, когда мы говорим на родном». А это у Кузнецова открылось понимание незнакомого до того языка. Освоил шесть диалектов немецкого и, встречаясь где-нибудь за столиком с их офицером, моментально определял, откуда тот родом, и переходил на другой диалект.

Довоенные годы

Проучившись год в Тюменском сельскохозяйственном техникуме, Николай бросил учёбу из-за смерти отца и через год продолжил обучение в Талицком лесном техникуме. Позже работал помощником таксатора по устройству лесов местного назначения, где донес на коллег, занимавшихся приписками. Дважды был исключен из комсомола - по обвинению в «белогвардейско-кулацком происхождении» ещё в годы учебы и за донос на коллег, но уже с осуждением к году исправительных работ. С «Уралмашзавода» был уволен за прогулы. Биография Кузнецова не пестрила фактами, представлявшими его как благонадежного гражданина, но неизменная склонность к авантюризму, его любопытство и сверхактивность стали идеальными качествами для работы разведчиком. Молодого сибиряка с классической внешностью «арийца», который прекрасно владел немецким, заметило местное управление НКВД и в 1939 году направило в столицу на учёбу.

Дела сердечные

По словам одного из руководителей советской разведки, Николай Иванович был любовником большинства прим московского балета, притом «некоторых из них он в интересах дела делил с немецкими дипломатами». Еще в Кудымкаре Кузнецов женился на местной медсестре Елене Чугаевой, но, уезжая из Пермского края , расстался с женой через три месяца после заключения брака, так и не оформив развод. Любовь со светской львицей Ксаной в 1940-х не сложилась из-за настороженного отношения к немцам, ведь Николай уже был частью легенды и представился даме сердца как Рудольф Шмидт. Несмотря на обилие связей, этот роман остался самым главным в истории героя - уже в партизанском отряде Кузнецов просил Медведева: «Вот адрес, если погибну, обязательно расскажите обо мне правду Ксане». И Медведев, уже Герой Советского Союза, отыскал после войны в центре Москвы эту самую Ксану, выполнил волю Кузнецова.

Кузнецов и УПА За последние десять лет в Украине появился целый ряд статей, стремившихся опорочить знаменитого разведчика. Суть предъявляемых ему обвинений одна и та же - боролся он не с немцами, а с украинскими повстанцами-оуновцами, членами УПА и тому подобными. Архивные материалы опровергают эти заявления. Например, уже упомянутое представление к званию Героя Советского Союза с приложенным к нему ходатайством перед Президиумом Верховного Совета СССР, подписанным начальником 4-го Управления НКГБ Павлом Судоплатовым . В обосновании награждения говорится о ликвидации Кузнецовым восьми высокопоставленных немецких военных чиновников, организации нелегальной резидентуры и ни слова о борьбе с какими бы то ни было украинскими самостийниками. Конечно, медведевцам, и в том числе Кузнецову, приходилось вести борьбу с отрядами украинских националистов, но лишь как с союзниками гитлеровского оккупационного режима и его спецслужб. От руки оуновцев и погиб выдающийся разведчик Николай Кузнецов.

Немецкие патрули были осведомлены о розыске гаутмана в районах Западной Украины. В марте 1944 года бойцы УПА ворвались в дом села Боратин, служивший прибежищем Кузнецову и его соратникам - Ивану Белову и Яну Каминскому. Белова поразили штыком на входе. Некоторое время под охраной они ждали командира повстанцев, сотника Черногору. Он и опознал в «немце» исполнителя громких терактов против гитлеровских бонз. И тут Кузнецов взорвал гранату в комнате, заполненной бойцами УПА. Каминский предпринял попытку бежать, но его настигла пуля. Тела погрузили на конную повозку соседа Голубовича Спиридона Громьяка, вывезли за село и, раскопав снег, положили останки возле старого ручья, засыпав хворостом.

Посмертная слава

Через неделю после трагического столкновения, немцы, вошедшие в село, нашли останки солдата в форме вермахта и перезахоронили их. Местные жители впоследствии показали место перезахоронения сотрудникам львовского УКГБ М. Рубцов и Дзюба. Струтинский добился перезахоронения предполагаемых останков Кузнецова во Львове на Холме Славы 27 июля 1960 года. Память об одном из героев войны, потрясшей весь мир и принесшей освобождение от коричневой фашистской чумы, грязным потоком заливавшей Европу, останется в вехах истории. Прав был Николай Кузнецов, когда однажды, обсуждая у партизанского костра дела народных мстителей, сказал: «Если после войны мы будем рассказывать о том, что и как делали, этому едва ли поверят. Да я бы и сам, пожалуй, не поверил, если б не был участником этих дел».

Киногерой

Многие считают, что о судьбе Николая Кузнецова рассказывает знаменитая картина «Подвиг разведчика» режиссера Бориса Барнета . На самом деле, идея фильма возникла еще до начала работы героя под именем Рудольфа Шмидта. Сценарий киноленты многократно видоизменяли, некоторые факты действительно были повествованием событий его службы, например, эпизод с похищением Кюна писался с аналогичного похищения Кузнецовым генерала Ильгена. И всё же, большинство сюжетов картины были основаны на собирательном образе героев войны, в фильме нашли отражение факты из биографий других разведчиков. Впоследствии на Свердловской киностудии было поставлено два художественных фильма непосредственно о Николае Кузнецове: «Сильные духом» (в 1967 г.) и «Отряд специального назначения» (в 1987 г.), но такую популярность, как «Подвиг разведчика», они не приобрели.

Когда специалистов по истории советских спецслужб или ушедших в отставку агентов просят назвать самого высокопрофессионального разведчика-нелегала, почти все называют Николая Кузнецова. Нисколько не ставя под сомнение их компетентность, зададимся вопросом: откуда такое единодушие?

Кто такой разведчик-нелегал

Завербованный агент живет в знакомой ему с детства стране. Документы его подлинны, ему не нужно напрягаться, чтобы вспомнить те или иные моменты своей биографии. Иное дело — заброшенный разведчик-нелегал. Он живет в чужой ему стране, чей язык редко является для него родным, все окружающие признают в нем чужака. Поэтому нелегал всегда выдает себя за иностранца. Чужестранцу многое прощается: он может говорить с акцентом, не знать местных обычаев, путаться в географии. Разведчик, забрасываемый в Германию, выдает себя за прибалтийского немца, работающий в Бразилии агент по легенде — венгр, разведчик, живущий в Нью-Йорке по документам датчанин.
Нет для нелегала большей опасности, чем встретить «соотечественника». Малейшая неточность может стать фатальной. Подозрение вызовет несоответствующее легенде произношение (как абсолютно по-разному говорят на одном украинском языке уроженцы Львова и Харькова), ошибка в жесте (немцы, заказывая три кружки пива, обычно выбрасывают средний, указательный и большой пальцы), незнание национальной субкультуры (в ходе Арденской операции 1944-1945г. американцы раскалывали диверсантов Скорцени вопросом «Кто такой Тарзан?»).
Все тонкости легенды предугадать просто невозможно: ни в одном справочнике не напишут, что Гретель, одна из многих университетских лаборанток, — местная знаменитость, и не знать ее просто нельзя. Поэтому каждый лишний час, проведенный в обществе «земляка», увеличивает риск провала.

Свой среди чужих

Николай Кузнецов, общаясь с немцами, выдавал себя за немца. С октября 1942 по весну 1944, почти 16 месяцев, он находился в занятом гитлеровцами Ровно, вращался в одном и том же кругу, постоянно расширяя число контактов. Кузнецов не просто изображал немца, он стал им, заставлял себя даже думать по-немецки. СД и гестапо заинтересовались Зибертом лишь после того, как появились свидетельства, что обер-лейтенант имеет отношение к череде проведенных в Ровно и Львове терактов. Но Пауль Зиберт как немец никогда и ни у кого не вызывал подозрений. Владение языком, знание немецкой культуры, обычаев, поведение — все было безупречно.

И это все при том, что Кузнецов никогда не был в Германии и даже никогда не выезжал за пределы СССР. И работал он в оккупированном Ровно, где каждый немец на виду, где СД и гестапо работают по ликвидации подполья, и под подозрением находится практически каждый. Ни один другой разведчик не смог продержаться в подобных условиях так долго, так глубоко внедриться в среду, обрасти столь значимыми связями. Вот почему «бойцы невидимого фронта» в один голос называют Кузнецова разведчиком-нелегалом №1.

Откуда он взялся?

Да, действительно, откуда? Для большинства биография знаменитого разведчика начинается с его появления в отряде Медведева в октябре 1942 года. До этого момента жизнь Кузнецова — не просто белые пятна, а сплошное белое поле. Но гениальные разведчики не появляются ниоткуда, их взращивают, долго подготавливают. Путь Кузнецова к вершинам профессионализма был долгим и не всегда прямолинейным.
Николай Кузнецов родился в д. Зырянка Пермской губернии в 1911 году в крестьянской семье. В его родословной нет ни дворян, ни иностранцев. Откуда у мальчика, родившегося в пермской глубинке, талант лингвиста — загадка. Ветры революции забросили в талицкую школу-семилетку Нину Автократову, получившую образование в Швейцарии. У нее и получил Николай первые уроки немецкого языка.
Но мальчику этого было мало. Его друзьями стали местный аптекарь австриец Краузе и лесник — бывший пленный германской армии, у которого Кузнецов нахватался ненормативной лексики, которой нет ни в одном учебнике немецкого языка. В библиотеке талицкого лесного техникума, где он учился, Николай обнаружил «Энциклопедию лесного хозяйства» на немецком языке и перевел ее на русский.

Удары судьбы

В 1929 году Кузнецова обвинили в сокрытии «белогвардейско-кулацкого происхождения». Теперь уже нельзя определить, что за страсти бушевали в талицком техникуме, в какие интриги оказался втянут Кузнецов (не был его отец ни кулаком, ни белогвардейцем), но Николая исключили из техникума и из комсомола. Будущий разведчик на всю жизнь остался с неполным средним образованием.
В 1930 году Николай устроился на работу в земельное управление. Восстановился в комсомоле. Обнаружив, что начальство занимается воровством, заявил об этом в органы. Расхитителям дали по 5-8 лет и 1 год Кузнецову — за компанию, правда, без отсидки: наказание заключалось в надзоре и удержании 15% от заработка (советская власть была сурова, но справедлива). Кузнецов был повторно исключен из комсомола.

Внештатный агент ОГПУ

По долгу службы Николай колесил по глухим деревням Коми, попутно овладел местным языком, завел множество знакомств. В июне 1932 года на него обратил внимание оперуполномоченный Овчинников, и Кузнецов стал внештатным агентом ОГПУ.
Коми начала 30-х годов было местом ссылки кулаков. Ярые враги Советской Власти и несправедливо репрессированные убегали в тайгу, собирались в банды, отстреливали почтальонов, таксаторов, селькоров — всех, кто хоть сколько-нибудь представлял власть. Подвергался нападениям и сам Кузнецов. Имели место восстания. ОГПУ нужна была местная агентура. Созданием агентурной сети и поддержанием связи с ней и занимался лесоустроитель Кузнецов. Вскоре на него обратили внимание вышестоящие органы. Талантливого чекиста забрали в Свердловск.

На «Уралмаше»

С 1935 года Кузнецов — расцеховщик конструкторского бюро на «Уралмаше». На заводе работало множество иностранных специалистов, в большинстве своем немцев. Не все работавшие на заводе иностранцы были друзьями СССР. Некоторые из них демонстративно выражали свои симпатии Гитлеру.
Среди них и вращался Кузнецов, заводил знакомства, обменивался грампластинками и книгами. Обязанностью агента «Колониста» было выявление среди иностранных специалистов скрытых агентов, пресечение попыток вербовки советских служащих, нахождение среди немцев лиц, готовых пойти на сотрудничество с советской разведкой.
Попутно Николай совершенствовал свой немецкий, усваивал привычки и свойственную немцам манеру поведения. Кузнецов овладел шестью диалектами немецкого языка, научился по первым фразам определять, уроженцем каких мест является собеседник и сразу же переходил на родной немцу говор, чем приводил того просто в восторг. Выучил польский и эсперанто.
Не обошли Кузнецова и репрессии. В 1938 году он был арестован, и несколько месяцев провел в тюрьме, но его непосредственный куратор сумел отбить своего подопечного.

«Его надо взять в Москву!»

В 1938 году крупному ленинградскому партийному чиновнику Журавлеву, прибывшему с инспекцией в Коми, один из сотрудников аппарата НКВД представил особо ценного агента: «Смел, находчив, инициативен. В совершенстве владеет немецким, польским, эсперанто, языком коми. Исключительно результативен».
Журавлев поговорил с Кузнецовым несколько минут и тут же позвонил заместителю ГУГБ НКВД Райхману: «Леонид Федорович, есть тут человек — особо одаренный агент, его надо взять в Москву». В тот момент у Райхмана в кабинете находился разведчик, недавно прибывший из Германии; Райхман передал ему трубку: «Поговори». После нескольких минут разговора на немецком языке разведчик спросил: «Это из Берлина звонят?» Судьба Кузнецова была решена.

Нелегал в родной стране

Когда начальник секретно-политического отдела ГУГБ НКВД Федотов увидел документы прибывшего к нему Кузнецова, он схватился за голову: две судимости! Дважды исключен из комсомола! Да такая анкета — прямая дорога в тюрьму, а не в органы НКВД! Но и он оценил исключительные способности Кузнецова и оформил того как «особо засекреченного спецагента», спрятав его анкету от кадровиков за семь замков в свой личный сейф.
Чтобы уберечь Кузнецова, отказались от процедуры присвоения звания и выдачи удостоверения. Спецагенту оформили советский паспорт на имя Рудольфа Вильгельмовича Шмидта, по которому чекист и жил в Москве. Вот так советский гражданин Николай Кузнецов вынужден был скрываться в родной стране.

Рудольф Шмидт

В конце 30-х в СССР зачастили немецкие делегации всевозможных раскрасок: торговые, культурные, общественно-политические и пр. В НКВД понимали, что 3/4 состава этих делегаций — разведчики. Даже в составе экипажей «Люфтганзы» летали не красотки-стюардессы, а бравые стюарды с военной выправкой, меняющиеся через каждые 2-3 рейса. (Так штурманы Люфтваффе изучали районы будущих полетов.)
В кругу этой разношерстной публики и вращался «тоскующий по фатерланду» советский немец Шмидт, незаметно выясняя, кто из немцев чем дышит, с кем устанавливает контакты, кого вербует. По собственной инициативе Кузнецов раздобыл форму старшего лейтенанта ВВС РККА и начал выдавать себя за инженера-испытателя закрытого московского завода. Идеальный объект для вербовки! Но часто клюнувший на Шмидта немецкий агент сам становился объектом вербовки и возвращался в Берлин уже агентом НКВД.

Кузнецов-Шмидт водил дружбу с дипломатами, вошел в окружение военно-морского атташе Германии в СССР. Дружба с фрегаттен-капитаном Норбертом Баумбахом закончилась вскрытием сейфа последнего и фотографированием секретных документов. Частые встречи Шмидта с немецким военным атташе Эрнстом Кестрингом позволили чекистам установить прослушку в квартире дипломата.

Самоучка

При этом поставляющий ценнейшую информацию Кузнецов так и оставался нелегалом. Все предложения руководства отправить столь ценного работника на какие-либо курсы Федотов пресекал на корню, тщательно скрывая анкету «Шмидта» от посторонних глаз. Никаких курсов Кузнецов никогда не проходил. Основы разведки и конспирации, вербовка, психология, фотодело, вождение автомобиля, немецкий язык и культура — во всех областях Кузнецов был 100%-м самоучкой.
Кузнецов никогда не был членом партии. Одна только мысль, что Кузнецов должен будет рассказать на партбюро при приеме свою биографию, бросала Федотова в холодный пот.

Разведчик Кузнецов

С началом войны Кузнецов был зачислен в «Особую группу при НКВД СССР», возглавляемую Судоплатовым. Николая отправили в один из подмосковных лагерей для немецких военнопленных, где он отсидел несколько недель, влезая в шкуру немецкого обер-лейтенанта Пауля Зиберта. Летом 1942 года Кузнецов был направлен в отряд Дмитрия Медведева. В столице рейхскомиссариата г. Ровно за 16 месяцев Кузнецов уничтожил 11 высших чинов оккупационной администрации.

Но не стоит воспринимать его работу исключительно как террористическую. Главной задачей Кузнецова было добывание разведданных. Он один из первых сообщил о грядущем наступлении гитлеровцев на Курской дуге, определил точное местонахождение ставки Гитлера «Вервольф» под Винницей. Один из офицеров абвера, задолжавший Зиберту крупную сумму денег, обещал расплатиться с ним персидскими коврами, о чем Кузнецов сообщил в центр. В Москве информацию восприняли более чем серьезно: это было первое известие о подготовке немецкими спецслужбами операции «Длинный прыжок» — ликвидации Сталина, Рузвельта и Черчилля в ходе Тегеранской конференции.

Гибель и посмертная слава

Кузнецов не мог «держаться» вечно. СД и гестапо уже искали террориста в форме немецкого обер-лейтенанта. Застреленный им чиновник львовского штаба военно-воздушных сил перед смертью успел назвать фамилию стрелявшего: «Зиберт». На Кузнецова началась настоящая охота. Разведчик и два его товарища ушли из города и стали пробираться к линии фронта. 9 марта 1944 года Николай Кузнецов, Иван Белов и Ян Каминский в с. Боратин нарвались на отряд УПА и погибли в бою.

Похоронен Н. Кузнецов на Холме Славы в г. Львове. В 1984 году его именем был назван молодой город в Ровенской области. Николаю Кузнецову были поставлены памятники в Ровно, Львове, Екатеринбурге, Тюмени, Челябинске. Он стал первым сотрудником внешней разведки, удостоенным звания Героя Советского Союза.

И последнее, горькое

В июне 1992 года власти г. Львова приняли решение демонтировать памятник советскому разведчику. В день демонтажа на площади было многолюдно. Многие из пришедших на «закрытие» памятника не скрывали слез.

Стараниями боевого товарища Кузнецова Николая Струтинского и бывших бойцов отряда Медведева львовский монумент был перевезен в г. Талица, где жил и учился Кузнецов, и установлен в центральном сквере города.

Довоенные годы

Никанор Кузнецов родился в крестьянской семье, в семье из 6-ти человек. У него были старшие сестры Агафья и Лидия, младший брат Виктор.

В 1926 году окончил семилетнюю школу, поступил на агрономическое отделение Тюменского сельскохозяйственного техникума. Проучившись год и став за это время комсомольцем, из-за смерти отца от туберкулёза вынужден был вернуться в родную деревню. В 1927 продолжил учёбу в Талицком лесном техникуме, где стал самостоятельно изучать немецкий язык, обнаружив незаурядные лингвистические способности, овладел эсперанто, польским, коми, украинским языками. В 1929, по обвинению в «белогвардейско-кулацком происхождении», исключен из комсомола и из техникума.

Весной 1930 года оказался в Кудымкаре и был принят на работу Коми-Пермяцким окружным земельным управлением на должность помощника таксатора по устройству лесов местного значения. Здесь его восстановили в комсомоле. Позже восстановился и в техникум, но диплом защитить не разрешили - ограничились бумажкой о прослушанных курсах.

Работая таксатором, обнаружил, что коллеги занимаются приписками и донёс на них в милицию. Суд приговорил расхитителей к срокам по 4-8 лет тюремного заключения, а Кузнецова - к году исправительных работ с удержанием 15% зарплаты (а также снова отчислен из комсомола).

После лесоустроительной партии Кузнецов некоторое время работал в Коми-Пермяцком «Многопромсоюзе» (Союз многопромысловых кооперативов) в должности конъюнктуриста и секретаря бюро цен, затем, около полугода, в промартели «Красный молот». Участвовал в коллективизации, участвовал в рейдах по сёлам и деревням, подвергался нападениям со стороны крестьян. По версии Теодора Гладкова, именно его бесстрашное поведение в моменты опасности (а также свободное владение коми-пермяцким языком) и привлекло внимание оперативников органов госбезопасности. С этого времени Кузнецов также участвует акциях ОГПУ округа по ликвидации в лесах бандитских групп (оперативные псевдонимы «Кулик» и «Ученый»)

В 1931 году официально сменил имя Никанор на имя Николай. Кроме того, работая в Кудымкаре, Кузнецов познакомился с местной девушкой Еленой Чугаевой (из села Кува, работала медсестрой в хирургическом отделении окружной больницы), на которой через некоторое время официально женился. Вместе они жили непродолжительное время, а при отъезде из Кудымкара развод официально так и не был оформлен.

Летом 1932 года Кузнецов берёт отпуск, приезжает в Свердловск (куда на постоянное жительство перебралась вся его семья) и успешно сдает приёмные экзамены на заочное отделение индустриального института. Учась в Уральском индустриальном институте, продолжал совершенствоваться в немецком (одним из преподавателей немецкого у Кузнецова была Ольга Весёлкина).

С 1934 года работает в Свердловске - статистик в тресте «Свердлес». Затем непродолжительное время чертёжником на Верх-Исетском заводе, а с мая 1935 года перешёл на «Уралмашзавод» расцеховщиком конструкторского бюро, где вёл оперативную разработку иностранных специалистов (на тот момент имел псевдоним «Колонист»). В феврале 1936 уволен с завода «как прогульщик».

В 1938 арестован Свердловским НКВД, провёл несколько месяцев в тюрьме.

Весной 1938 года находился на территории Коми АССР, был в аппарате наркома НКВД Коми АССР Михаила Ивановича Журавлева, помогал как специалист по лесному делу. Журавлев чуть позже позвонил в Москву начальнику отделения контрразведывательного управления ГУГБ НКВД СССР Леониду Райхману и предложил ему взять Кузнецова в центральный аппарат НКВД как особо одаренного агента (Кузнецов освоил шесть диалектов немецкого).

Анкетные данные Кузнецова (судимость, исключение из комсомола) не располагали к приёму его в центральный аппарат. Однако сложная политическая обстановка в мире и необходимость получения оперативной информации об этой обстановке заставили начальника секретно-политического отдела Павла Васильевича Федотова взять на себя ответственность и принять Кузнецова на работу. Кузнецов получил особый статус в органах госбезопасности: особо засекреченный спецагент с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата.

Кузнецову выдают паспорт советского образца на имя немца Рудольфа Вильгельмовича Шмидта. С 1938 года выполнял спецзадание по внедрению в дипломатическую среду Москвы - активно знакомился с иностранными дипломатами, посещал светские мероприятия, выходил на друзей и любовниц дипломатов. С самими дипломатами заключал сделки по покупке разных ценных товаров. Так, в частности, был завербован советник дипломатической миссии Словакии в СССР Гейза-Ладислав Крно.

Для работы с немецкой агентурой для Кузнецова была «слегендирована» профессия инженера-испытателя московского авиационного завода № 22. При его участии в квартире военно-морского атташе Германии в СССР фрегаттен-капитана Норберта Вильгельма Баумбаха был вскрыт сейф и пересняты секретные документы. Также Кузнецов принимал непосредственное участие в перехватах дипломатической почты, когда дипкурьеры останавливались в гостиницах (в частности, в «Метрополе»), вошёл в окружение военного атташе Германии в СССР Эрнста Кёстринга, что позволило спецслужбам наладить прослушивание квартиры дипломата.

Военные годы

После начала Великой Отечественной войны, 5 июля 1941 года, для организации разведывательно-диверсионной работы за линией фронта в тылу немецкой армии была сформирована «Особая группа при наркоме внутренних дел СССР», которую возглавил старший майор Павел Анатольевич Судоплатов. В январе 1942 данная группа преобразована в 4-е управление НКВД, а в неё зачислен Николай Кузнецов.

Разведчику «слегендировали» биографию немецкого офицера, обер-лейтенанта Пауля Вильгельма Зиберта. Поначалу его определили в Люфтваффе, но позже «перевели» в пехоту. Зимой 1942 переведён в лагерь для немецких военнопленных в Красногорске, где осваивал порядки, быт и нравы армии Германии. Затем под фамилией Петров тренируется в прыжках с парашютом. По итогам всех испытаний решено было использовать Кузнецова в тылу врага по линии «Т» (террор).

Летом 1942 года под именем Николай Грачёв направлен в отряд специального назначения «Победители» под командованием полковника Дмитрия Медведева, который обосновался вблизи оккупированного города Ровно. В этом городе располагался Рейхскомиссариат Украина.

С октября 1942 Кузнецов под именем немецкого офицера Пауля Зиберта с документами сотрудника тайной немецкой полиции вёл разведывательную деятельность в Ровно, постоянно общался с офицерами вермахта, спецслужб, высшими чиновниками оккупационных властей, передавая сведения в партизанский отряд.

С весны 1943 несколько раз пытался осуществить своё главное задание - физическое уничтожение рейхскомиссара Украины Эриха Коха. Первые две попытки - 20 апреля 1943 во время военного парада в честь дня рождения Гитлера и летом 1943 во время личной аудиенции у Коха по случаю возможной женитьбы на фольксдойче-девушке - вообще не получились - в первом случае Кох не пришёл на парад, а во втором было слишком много свидетелей и охраны. Не удалась попытка покушения и 5 июня 1943 на имперского министра по делам оккупированных территорий, Альфреда Розенберга - приблизиться к нему было невозможно.

С осени 1943 были организованы несколько покушений на постоянного заместителя Э. Коха и руководителя управления администрации Рейхскомиссариата Пауля Даргеля:

20 сентября Кузнецов по ошибке вместо Даргеля убил заместителя Э. Коха по финансам, Ганса Геля и его секретаря Винтера;
30 сентября он пытался убить Даргеля противотанковой гранатой. Однако, Даргель получил тяжёлые ранения и потерял обе ноги (сам Кузнецов был ранен осколком гранаты в руку), но выжил. После этого на самолёте Даргель был вывезен в Берлин].
После этого было принято решение организовать похищение (с последующей переброской в Москву) прибывшего летом в Ровно командира соединения остенгруппен генерала Макса Ильгена. В задачу последнего входила разработка плана по ликвидации партизанских соединений. Похищение было организовано в ноябре 1943, но в Москву вывезти его не удалось - партизанский отряд отошёл от города на недосягаемое расстояние; Ильген был расстрелян на одном из хуторов близ Ровно.

16 ноября 1943 Кузнецов провёл свою последнюю ликвидацию в Ровно - был убит глава юридического отдела Рейхскомиссариата Украина обер-фюрер Альфред Функ.

В январе 1944 командир отряда «Победители» Медведев приказывает Кузнецову отправляться вслед за отступающими немецкими войсками с первой остановкой во Львове. Вместе с Кузнецовым выехали разведчики Иван Белов и Ян Каминский, у которого во Львове были многочисленная родня и немало знакомых. Во Львове Кузнецов совершает ряд терактов - в частности, были ликвидированы шеф правительства дистрикта Галиция Отто Бауэр и начальник канцелярии правительства генерал-губернаторства доктор Генрих Шнайдер.

Кроме того, за время работы на Украине Кузнецову удалось получить некоторые сведения о подготовке немецкого наступления на Курской дуге.

Могила Николая Кузнецова на Холме Славы во Львове
Весной 1944 года ориентировки с описанием обер-лейтенанта имели многие немецкие патрули в городах Западной Украины. Кузнецов решает уйти из города, пробиться в партизанский отряд или выйти за линию фронта.

9 марта 1944 года, по приближении к линии фронта, группа Кузнецова натолкнулась на бойцов УПА, переодетых в форму бойцов РККА. Это произошло в селе Боратин Бродовского района. В ходе перестрелки Николай Кузнецов и его спутники были убиты. Версия самоподрыва Кузнецова гранатой позже была официально распространена советской пропагандой.

Возможное захоронение группы Кузнецова было обнаружено 17 сентября 1959 года в урочище Кутыки благодаря поисковой работе его боевого товарища Николая Струтинского. Струтинский добился перезахоронения предполагаемых останков Кузнецова во Львове на Холме Славы 27 июля 1960 года.
Судебно-медицинская идентификация и реконструкция облика Кузнецова по черепу выполнялись сотрудниками Герасимова (Сурнина, Успенский, Институт этнографии АН СССР).

После смерти

В 1990-1991 во львовских СМИ проявился ряд протестов участников украинского военного подполья против увековечивания памяти Кузнецова ввиду того, что на террористические акты Кузнецова в Ровно оккупационная немецкая власть отвечала массовыми репрессиями против местных жителей. За убийство Бауэра было казнено 2000 жителей Ровно, за смерть Геля расстреляли всех узников ровенской тюрьмы.
Памятники Кузнецову во Львове и Ровно были демонтированы в 1992 году. В ноябре 1992, при содействии Струтинского, львовский памятник был вывезен в Талицу.
Вандалы неоднократно пытались осквернить могилу Николая Кузнецова. К 2007 году активисты инициативной группы в Екатеринбурге провели всю подготовительную работу, необходимую для перемещения останков Кузнецова на Урал.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за исключительное мужество и храбрость при выполнении заданий командования Николай Иванович Кузнецов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Также данным указом были награждены Золотой Звездой Героя сотрудники спецподразделений МКГБ СССР, действовавшие в тылу врага. Среди них и командир «Победителей» Дмитрий Николаевич Медведев.
Награждён двумя орденами Ленина (25 декабря 1943, …).

Текст из Википедии